Образ маргариты в романе мастер и маргарита
Булгаков использует композиционный приём «текст в тексте» и соединяет в романе два хронотопа — московский и ершалаимский. До того, как она полюбила Мастера, она не знала, как жить. Одна из первых фраз Маргариты подсказана ей Коровьевым, и произносит она ее по частям.
Пристальное внимание писателя к «квартирному вопросу» исследователи объясняют жилищными проблемами, с которыми в течение долгого времени сталкивался Михаил Афанасьевич [].
Сон Никанора Ивановича Босого представляет собой сатиру на изъятие ценностей у частных лиц, которое широко применялось в первые полтора десятилетия советской власти.
Один из персонажей этого сна, Сергей Герардович Дунчиль, — намёк на А. Луначарского , часто дарившего дорогие подарки в то время недопустимые с точки зрения официальной морали своей жене, актрисе Н. Фамилия «Дунчиль» созвучна фамилии «Луначарский», а отчество Дунчиля, происходящее от французского имени «Жерар», может ассоциироваться с галломанией Луначарского, большого знатока и любителя западноевропейской литературы, музыки и театра.
По созвучию фамилия «Дунчиль» также заставляет вспомнить Дон Кихота Ламанчского , о котором Луначарским была написана пьеса []. Автор и персонажи называют сожжённое произведение, частями вводимое в хронику московских событий, романом о Понтии Пилате, хотя в ранних версиях Булгаков делал акцент на другом герое — в черновых записях года зафиксирован диалог между Воландом и Маргаритой, которая произносит: «Он написал книгу о Иешуа Га-Ноцри ».
Изменение названия и включение в заголовок имени римского прокуратора связано, по мнению исследователей, с попытками Михаила Афанасьевича застраховать себя от возможных претензий цензуры []. У булгаковедов нет единого мнения по поводу жанровой принадлежности романа о Понтии Пилате. С точки зрения Игоря Сухих, книга Мастера по структуре близка новелле ; свидетельством тому — ограниченный круг лиц, участвующих в событиях, а также «концентрация места, времени, действия» [48].
Литературовед Василий Новиков находит в романе признаки драмы, состоящей из пяти актов: сцена допроса римским прокуратором бродяги из Галилеи ; заявление первосвященника Каифы о намерении Синедриона освободить Вар-Раввана и приговорить к казни Иешуа; казнь; диалог Понтия Пилата с начальником тайной службы Афранием; убийство Иуды из Кириафа []. Созданию образа Понтия Пилата предшествовало изучение Булгаковым как богословских, так и исторических источников, среди которых особое место занимали работы французского философа Ренана « Жизнь Иисуса » и английского писателя Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» [].
В число художественных произведений, прочитанных Михаилом Афанасьевичем, входил, возможно, рассказ Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи», герой которого, в отличие от персонажа Мастера, «абсолютно не помнит ни самого Иисуса Христа, ни его казни» [].
Булгаковский Пилат, напротив, не может её забыть. Когда он слышит от начальника своей тайной службы Афрания, что Иешуа перед смертью назвал самым главным человеческим пороком трусость, голос прокуратора становится хриплым. К теме трусости, по мнению исследователей, у Булгакова было пристрастное отношение: она периодически возникала не только в его произведениях « Бег », « Белая гвардия », « Красная корона » , но и частных беседах с друзьями [].
Так, театровед Виталий Виленкин вспоминал, что однажды Булгаков задал ему вопрос о главном человеческом пороке и сам же на него ответил: «Трусость — вот главный порок, потому что от него идут все остальные» []. Киносценарист Сергей Ермолинский рассказывал, что писатель «любил повторять, как он ненавидит трусость» [].
В письме философу Павлу Попову , входившему в круг близких друзей Михаила Афанасьевича, автор «Мастера и Маргариты» сообщил, что в прошлом совершил пять «роковых ошибок», две из которых сделаны из-за «налетевшей как обморок робости». По мнению литературоведа Игоря Сухих, существует определённая связь между терзаниями Понтия Пилата, который из-за «робости» не смог спасти Иешуа, и признанием Булгакова в собственной душевной слабости: «Оправдание есть, но утешения нет» [48].
Личная тема сублимируется и воплощается во вроде бы абсолютно далёком от автора персонаже… Не торжество силы, а её слабость, роковая необратимость каждого поступка — вот что такое булгаковский Пилат. Искупить совершённое невозможно, его лишь можно, если удастся, забыть. Но всегда найдется кто-то с куском пергамента. Он запишет, и записанное останется. И даже если рукописи сгорят, все останется так, как было записано [48]. Иешуа активно участвует лишь в главе «Понтий Пилат», рассказывающей о встрече и беседе прокуратора с подследственным из Галилеи, однако незримое присутствие этого персонажа ощущается как в произведении Мастера, так и во всём романе Михаила Афанасьевича.
Подобный приём был использован автором в пьесе « Александр Пушкин », когда Булгаков ни разу не вывел на сцену главного героя; при этом раскрытие его образа происходило благодаря действиям и разговорам других лиц [48]. Он гибнет потому, что попадает между жерновами духовной Каифа и синедрион и светской Пилат власти, потому что люди любят деньги и за них готовы на предательство Иуда … Огромный сжигаемый яростным солнцем мир равнодушен к одинокому голосу человека, нашедшего простую, как дыхание, прозрачную, как вода, истину [48].
Литературоведы отмечали, что в булгаковском архиве сохранились выписки, свидетельствующие о том, что Михаил Афанасьевич при создании образа использовал множество библиографических источников. По словам Лидии Яновской, начав сочинять роман, он разделил тетрадный разворот на колонки, одну из которых постепенно заполнял цитатами из работы Ренана, вторую — из книги Фаррара; третий столбец имел заглавие «По другим источникам» и остался пустым [42].
Позже появилась другая тетрадь, названная писателем «Роман. Михаила Афанасьевича интересовали не только взгляды разных авторов, но и бытовые детали, помогающие сделать античную историю достоверной []. По замечанию Игоря Сухих, «Иешуа моложе своего евангельского прототипа и не защищён от мира ничем». Из разговора Га-Ноцри с Понтием Пилатом выясняется, что бродячий философ не помнит родителей, не имеет жены и уязвим перед смертью; у него есть лишь один спутник-последователь — бывший сборщик податей Левий Матвей [48].
Тональность беседы прокуратора с арестантом начинает меняться, когда речь заходит об истине. Изначальное презрение к подследственному, который, по мнению Понтия Пилата, не может иметь о ней никакого представления, уступает место удивлению, когда прокуратор, страдающий приступами гемикрании , слышит: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти» []. Ответ «бродяги», совершенно неожиданный и совсем не «философский», а сугубо житейский, поражает Пилата своей неопровержимой правдой.
Отсюда и началось его обращение к истине Иешуа Га-Ноцри, хотя вполне осознал это Пилат только к исходу дня, когда он понял, что ради подобной простой житейской правды — «спасти от казни решительно ни в чём не виноватого безумного мечтателя» — он «пойдёт на всё» []. Когда головная боль отпускает, прокуратор задаёт Иешуа вопрос: «Ты великий врач?
В другой сцене Понтий Пилат выражает недоумение по поводу того, что бродяга часто употребляет сочетание «добрые люди»; тот поясняет, что «злых людей нет на свете». Для него исконно добрым является даже Марк Крысобой , потому что жестокость этого кентуриона возникла после того, как «добрые люди изуродовали его» []. По мнению Василия Новикова, есть определённое родство между Иешуа и автором романа о Понтии Пилате; оно связано как с их идеями, так и с трагизмом судеб [].
Мариэтта Чудакова писала о духовной близости уже не двух, а трёх героев: Мастера, Иешуа и князя Мышкина из романа Достоевского « Идиот » [].
Литературовед Н. Дождикова отмечает, что в рамках антирелигиозной пропаганды в СССР в —х годах одним из приёмов сатирической литературы, направленной на «развенчание евангельского образа Иисуса Христа», было следование «очернительной традиции», начиная с «Жизни Иисуса» Давида Фридриха Штрауса, « Антихриста » Фридриха Ницше и «Безумия Иисуса» Шарля Бине-Санглe фр.
Это находило отражение как в широко издававшихся переводных публикациях западных авторов, представлявших собой пародийные пересказы Библии Э. Шпицберга «Религиозная язва», пьесы А. Иркутова «Иисус Назареянин» и С. Чевкина «Иешуа Ганоцри. Беспристрастное открытие истины».
В связи с этим она указывает на то, что подобные «особенности трактовки образа Иисуса в пропагандистской и художественной литературе эпохи» затем были саркастически обыграны Булгаковым в ершалаимских главах его романа «Мастер и Маргарита» [].
До знакомства с Иешуа Левий Матвей был мытарем. Их встреча происходит на дороге в Виффагии; изначальное недоверие сборщика податей по отношению к страннику сменяется интересом к его речам, а разговор завершается тем, что Левий Матвей отправляется путешествовать вместе с Га-Ноцри. Бросив дом и своё дело, последователь Иешуа «сжигает мосты» и полностью посвящает себя учителю [48]. По мнению исследователей, Левий Матвей является своеобразным двойником Ивана Бездомного — единственного ученика Мастера [].
Левию Матвею уготована особая миссия в некоторых ключевых эпизодах. Так, именно он оказывается «единственным зрителем, а не участником казни» Иешуа [48]. Находясь на Лысой горе, он клянёт себя за тяжкую ошибку, совершённую накануне, когда отпустил Иешуа одного в город; состояние, в котором пребывает этот «чернобородый, с гноящимися от солнца и бессонницы глазами» человек, литературоведы называют «яростным бессилием» [].
Кроме того, в момент слияния двух сюжетных линий Левий Матвей приходит к Воланду с просьбой решить судьбу Мастера и Маргариты. Называя дьявола «духом зла и повелителем теней», визитёр не скрывает своей неприязни к собеседнику. В диалоге с ним мессир, напоминающий, что «тени получаются от предметов и людей», выступает как представитель «царства плоти» — в противовес Иешуа и его «царству духа» [].
Глава тайной службы Понтия Пилата Афраний появляется на балконе прокуратора после казни Иешуа. Поначалу он выступает как безымянный гость, рассказывающий хозяину о настроении в городе. Позже становится понятно, что человек, пришедший к Пилату, не только знает больше, чем говорит, но и понимает своего начальника с полуслова.
Разговор прокуратора и Афрания, получающего задание убить Иуду, литературовед Василий Новиков сравнивает с диалогом «двух изуверов, связанных одной порукой» []. Иуда — «горбоносый красавец», в портрете которого нет «ни одной злодейской черты» [] , — в романе Мастера действует как провокатор: приглашает Иешуа к себе домой, просит гостя изложить свой взгляд на государственную власть и зажигает светильники, которые, согласно версии, изложенной в книге Ренана «Жизнь Иисуса», были необходимы для того, чтобы «спрятанные свидетели обвинения могли разглядеть лицо преступника».
Когда Иешуа рассказывает Пилату о своём пребывании в доме Иуды, прокуратор понимает, какова подлинная роль хозяина в истории с арестом Га-Ноцри. Подобным образом в романе действуют Алоизий Могарыч , сочинивший донос на Мастера, и барон Майгель []. Смерть персонажа, совершившего предательство за тридцать тетрадрахм , наступает в результате действия тайных агентов дворцовой стражи, выполняющих распоряжение Понтия Пилата: «За спиной Иуды взлетел нож, как молния…».
Исследователи сравнивают эту сцену с рассказом Мастера, вспоминающего в клинике профессора Стравинского историю их с Маргаритой любви: «Так поражает молния, так поражает финский нож» []. Новиков по этому поводу пишет:.
Сцена заканчивается трагической картиной возмездия — убийством Иуды. Она полна контрастных красок, драматична — это пик в развитии событий. В ней звучит фаустовский мотив: «Люди гибнут за металл» «Сколько получил?.. А во-вторых, в ней звучит мотив: есть преступления страшнее, чем трусость, — это предательство []. Психиатрическая клиника профессора Александра Николаевича Стравинского является одним из романных «центров притяжения», в котором сходятся персонажи, столкнувшиеся с Воландом или его свитой.
После встречи с мессиром на Патриарших прудах в дом скорби увозят Ивана Бездомного. Проделки Коровьева приводят к тому, что пациентом больницы становится председатель жилищного товарищества Никанор Иванович Босой.
После сеанса чёрной магии в ю комнату заселяют конферансье Жоржа Бенгальского , просящего, чтобы ему вернули голову. На лечение в больницу отправляют сотрудников филиала зрелищной комиссии, поющих хором про «Славное море» []. Руководитель этого учреждения входит, по мнению Бориса Соколова, в триаду «Понтий Пилат — Воланд — Стравинский», герои которой объединены «функциональным подобием и сходным взаимодействием с персонажами своего мира» [].
Литературовед отмечает, что князь тьмы и профессор близки по возрасту; Стравинский с его «очень пронзительными глазами» напоминает мессира внешне []. Когда Александр Николаевич в сопровождении медперсонала впервые появляется в палате Бездомного, поэт, видя учтивость свиты по отношению к руководителю, сравнивает его с Понтием Пилатом; мысль об их близости укрепляется, когда Иван обнаруживает, что профессор, как и прокуратор, говорит на латыни []. Булгаковеды выдвигают разные версии о том, кто из советских психиатров был прообразом Стравинского.
Борис Мягков считает, что к числу возможных прототипов следует отнести доктора медицинских наук Евгения Краснушкина , возглавлявшего Московский областной научно-исследовательский клинический институт. Кроме того, в книге Краснушкина зафиксирована история болезни пациента, страдающего шизофренией , который возрастом, родом деятельности и особенностями поведения напоминает Ивана: «Литератор, поэт, 23 лет, летом года у себя в комнате однажды увидел чёрта, который назвал себя по фамилии, вёл с ним беседу; чёрт уговаривал его бежать по улице с топором.
Больной взял топор и побежал по Тверской » []. Иной точки зрения придерживается Борис Соколов, называющий возможным прототипом Стравинского профессора Григория Россолимо. В то же время, по словам Бориса Вадимовича, к созданию образа руководителя клиники мог быть причастен и литературный персонаж: речь идёт о Равино — владельце психиатрической больницы из повести Александра Беляева «Голова профессора Доуэля» [].
Среди предлагаемых булгаковедами вариантов — Волоколамское шоссе , ныне 84 , где находится один из старых корпусов Клинической центральной больницы Министерства путей сообщения , сохранивший балконы с видом на бор и реку [] , а также Правобережная улица , 6а — там размещался особняк купца Сергея Павловича Патрикеева проект архитектора Фёдора Шехтеля , комнаты которого в годы Первой мировой войны использовались в качестве госпитальных палат, оснащённых качественным оборудованием [] ; позже в нём базировались советские медицинские учреждения [].
Сейчас здание пустует и разрушается []. Глава о сеансе чёрной магии, который проводят Воланд и его свита, относится к числу центральных в московской части «Мастера и Маргариты» [] : в сценах, посвящённых представлению в театре Варьете, «реальное обретает фантастический характер, а демоническое демонстрирует свою силу» [].
Свидетельством того, что Булгаков изначально планировал включить это действо в роман, являются его записи от года: в момент знакомства с Бездомным и Берлиозом иностранец протягивает им визитку и сообщает, что он — Велиар Вельярович Воланд, специалист по белой магии, прибывший в советскую столицу для выступления в Мюзик-холле [].
Варьете — вымышленная организация, под которой Михаил Афанасьевич подразумевал Мюзик-холл , размещавшийся в — годах на Большой Садовой, 18 [] ; в спектаклях этого театра, называемого на первых порах Вторым Госцирком, участвовали «советские и иностранные артисты-гастролёры» [].
Трюки, демонстрируемые на сцене подручными Воланда, напоминают фокусы, которые показывали в Мюзик-холле иллюзионисты Эмиль Кио и Николай Орнальдо [] , проводивший для зрителей сеансы массового гипноза и моментального излечения «от пьянства, курения, головокружений, сомнений» []. А навязчивое желание разоблачений, высказываемое конферансье Бенгальским, отсылает к гастролям австрийца То-Рама в году в том же Мюзик-холле и последовавшим разоблачениям его трюков советским подражателем Сен-Вербудом [] , язвительно высмеянным Ильфом в фельетонах «В золотом переплёте» [] и «Нарсудья — победитель факиров» [].
Среди почти несомненных источников влияния на Булгакова стоит упомянуть выступавшего всё там же в году американского иллюзиониста Данте Гарри Янсена , использовавшего демонический грим и в образе Мефистофеля во время трюков философски-снисходительно смотревшего на публику. Другой трюк назывался «фабрика денег»: в небольшую машинку с двумя вращающимися валиками закладывались чистые листы бумаги размера денежных купюр.
Касфикис поворачивал ручку, и из-под валиков вылетали «настоящие» деньги, влажные, как будто и в самом деле только что отпечатанные. Для правдоподобности в пачку клались несколько настоящих купюр []. По словам литературоведа Василия Новикова, Коровьев, организующий над залом «денежный дождь» и открывающий на сцене «дамский магазин», в котором платья и обувь зрительниц обмениваются на парижские модели, устраивает москвичам своеобразный экзамен, призванный показать, влияет ли прогресс на психологию человека [].
Воланд, наблюдающий за действом, приходит к выводу, что «они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Квартирный вопрос только их испортил». Для Булгакова жилищная тема была актуальной: ещё в году он в письме сестре Вере Афанасьевне замечал, что «самый ужасный вопрос в Москве — квартирный»; коммунальный быт, на который обрекала советских граждан новая власть, разрушает личность, считал Михаил Афанасьевич [].
Когда Фагот сообщает, что накануне вечером Семплеяров находился в гостях у артистки Милицы Андреевны Покобатько , родственница ударяет Аркадия Аполлоновича зонтом. Этот эпизод близок раннему фельетону Булгакова «Мадмазель Жанна», в котором действует некая «прорицательница из Парижа»; после публичного обнародования провидицей подробностей, связанных с личной жизнью одного из зрителей, его жена ударяет неверного супруга по лицу ридикюлем []. После сцен в Варьете Булгаков приёмами травести срывает маску ложных иллюзий с дам, которые вообразили, что они на сцене у Коровьева обрели «парижский вид».
Морок расколдовывается. Реальное предстает во всем своём безобразном виде. Римский видит в окно, что происходит на улице после магического сеанса. Массовая сцена превращается в грубый фарс []. Исследователи предлагают разные варианты расшифровки названия вымышленного писательского объединения «МАССОЛИТ» Мастера социалистической литературы, Московская ассоциация литераторов, Массовая литература , однако Булгаков, по мнению Георгия Лесскиса, не подразумевал под этой аббревиатурой какого-либо исходного сочетания слов.
Прообразом этого здания был, по данным булгаковедов, Дом Герцена Тверской бульвар , 25 , в стенах которого в х годах базировались многочисленные литературные объединения и группы []. Там же располагался писательский ресторан, о нравах которого писал Маяковский [] [] :. Герцен, Герцен, загробным вечером, скажите пожалуйста, вам не снится ли, как вас удивительно увековечили пивом, фокстротом и венским шницелем? Члены правления МАССОЛИТа имеют возможность поселиться в дачном литературном посёлке Перелыгине под которым подразумевается Переделкино ; авторы, планирующие написание очередных произведений, могут претендовать на «полнообъёмные творческие отпуска» в Ялте, Суук-Су , Цихидзири, Махинджаури.
Ресторан «Грибоедов», в котором обедают и ужинают писатели, славится своей кухней; в меню — «отварные порционные судачки », «стерлядь кусками, переложенными раковой шейкой и свежей икрой», «яйца-кокотт с шампиньоновым пюре», «филейчики из дроздов». Все блюда предлагаются посетителям «по самой сходной цене» []. Во главе «Грибоедова» стоит Арчибальд Арчибальдович, прототипом которого был Яков Данилович Розенталь , работавший в — годах директором ресторана Дома Герцена.
В дальнейшем Розенталь руководил аналогичными заведениями в различных творческих организациях и имел репутацию «энтузиаста и любимца всех муз». Леонид Утёсов вспоминал о нём как о «хлебосольном хозяине, который не только знал весь театральный мир, но и вкусы каждого» []. В день гибели Берлиоза массолитовцы танцуют в ресторане фокстрот Винсента Юманса «Аллилуйя! По словам Бориса Соколова, фокстрот «Аллилуйя! В то же время и директор заведения Арчибальд Арчибальдович, наблюдающий за полночными плясками литераторов, «как будто соотнесён с образом Воланда на бале весеннего полнолуния» [].
Для Коровьева и Бегемота попытка поужинать в «Грибоедове» без предъявления писательских удостоверений оказывается неудачной; в итоге Фагот попадает в заведение, представившись писателем Панаевым , а кот — критиком Скабичевским [].
Пожар, устраиваемый там подручными Воланда, уничтожает не только ресторан, но и всю систему массолитовских льгот и привилегий:. И очистительным огнём, «с которого всё началось и которым мы всё заканчиваем», — пожаром «Грибоедова» — довершается литературная сатира в романе с этим самым «Грибоедовым», в котором уютнейше разместился МАССОЛИТ, с его рестораном, «самым лучшим в Москве», с его кассами, путёвками и дачами в Перелыгине, с членами МАССОЛИТа, от которых в воображении читателя останется только перечень странных имён: Желдыбин, Двубратский, Бескудников, Квант… [].
История их исчезновений никак не объясняется на страницах романа, однако тема внезапных арестов, когда люди выходили «на минутку» и больше не возвращались, является в «Мастере и Маргарите» «сквозной» []. Адрес «нехорошей квартиры» — Большая Садовая, бис — вымышленный, но сам объект имеет реальный прообраз: речь идёт о доходном доме фабриканта Ильи Пигита, построенном в году на Большой Садовой, 10 [].
Согласно воспоминаниям Владимира Лёвшина, дом Пигита с его лепными балконами и многогранными эркерами «выглядел внушительно». В числе жильцов были художник Пётр Кончаловский с семьёй, певец Фёдор Шаляпин, скульптор Сергей Конёнков , пианист Александр Боровский ; в гости к квартирантам заходили актёр Василий Качалов, композитор Сергей Прокофьев , писатель Алексей Толстой , театральный режиссёр Всеволод Мейерхольд []. После Октябрьской революции дом перешёл в управление рабочей коммуны [].
Дом Эльпит-Рабкоммуна», « Самогонное озеро », «Псалом» []. Конец «нехорошей квартиры» наступает после попытки представителей органов власти арестовать проживающего в ней Воланда со свитой.
Во время стрельбы, оказавшейся неэффективной, повреждённый примус кота Бегемота «начинает брызгать бензином»; в результате возникает пожар. Булгаков, по словам Лидии Яновской, «любил огонь»; в одном из писем он сообщал: «Печка давно уже стала моей излюбленной редакцией.
Мне нравится она за то, что она, ничего не бракуя, одинаково охотно поглощает и квитанции из прачечной, и начала писем, и даже, о позор, позор, стихи! Огонь бушует в романе столь часто, что книга, пожалуй, могла бы служить пособием по пожарному делу. Огнём охвачена квартира Стёпы Лиходеева на Садовой, горит ресторан «Грибоедов», жарко вспыхивает Торгсин на Смоленской и, наконец, пылает очистительным пожаром подвальчик Мастера [].
В главе «Полёт», по замечанию филолога Ильи Кормана, воспаряет не только Маргарита: вслед за хозяйкой способность возноситься над Землёй обретает служанка Наташа , а также «нижний сосед» Николай Иванович, превратившийся с помощью крема Азазелло в борова; кроме них, на большой высоте свободно себя чувствуют некий толстяк, оставивший брюки на берегу Енисея , и «кто-то козлоногий», угощающий героиню шампанским [].
Литературовед Молли Брансон сравнивает картину, открывающуюся перед летящей Маргаритой, с пейзажами, которые появляются на магическом глобусе Воланда: «эта вещица» позволяет рассмотреть детали на любой точке планеты []. Маргарита покидает свой особняк и направляется по маршруту, который, по мнению Бориса Мягкова, начинается в Малом Власьевском переулке.
На пути её следования — Сивцев Вражек [] , Арбат , Вахтанговский театр []. Чуть позже внимание Маргариты привлекает здание с табличкой «Дом Драмлита». Своим описанием — «чёрный мрамор», «широкие двери», список влиятельных жильцов — он напоминает дом писателей Лаврушинский переулок , В квартире критика Латунского героиня устраивает разгром — это её месть «за поруганную честь Мастера» []. В доме начинается переполох: «нагая и невидимая» ведьма разбивает рояль, зеркальный шкаф, стёкла, открывает краны с водой.
Пребывая в ярости, она передвигается от одного окна к другому и останавливается лишь на третьем этаже, когда видит сидящего на кровати испуганного четырёхлетнего мальчика. Эпизод, когда Маргарита успокаивает ребёнка, подчёркивает, по мнению Георгия Лесскиса, «добрую нравственную природу героини, оставшуюся неизменной даже и после её чудесной метаморфозы» []. В пути Маргариту догоняет служанка Наташа, летящая верхом на Николае Ивановиче. Боров, в которого превратился сосед, возмущён не столько происшедшим с ним перевоплощением, сколько полётом «на незаконное сборище».
Покидая город, героиня, по предположению исследователей, направляется к Днепру [] — туда, где «обитают языческие силы, описанные ещё Гоголем» []. Сама сцена полёта ведьмы к лесным чертям и русалкам имеет и литературные, и фольклорные мотивы:. Воздушное путешествие Маргариты явственно связано с иной, достаточно хорошо описанной в литературе традицией полётов.
Ведь Маргарита — ведьма, летящая в ночь, на шабаш. Тем самым, Булгаков «включает» сцену полёта в один символический ряд с описанием Вальпургиевой ночи у Гёте; основной лейтмотив этого эпизода — стремление Фауста преодолеть земное притяжение и подчинить себе окружающий мир.
А готовность Маргариты воспользоваться помощью демонических сил напоминает о полётах чертей и ведьм у Гоголя, в « Вие » и «Ночи перед Рождеством» []. Созданию главы о великом бале у Сатаны предшествовало посещение Булгаковыми американского посольства в Москве, где в апреле года был устроен приём, который в дневниках Елены Сергеевны именовался балом: «В зале с колоннами танцуют, хор — прожектора разноцветные… М.
Детали, замеченные писателем во время этого мероприятия, соединились в романных эпизодах с «образами отчётливо литературного происхождения» [].
Незадолго до смерти Михаил Афанасьевич подготовил другую редакцию, расширив список гостей и сделав действо более масштабным []. Исследователи предполагают, что идею написания главы о весеннем бале полнолуния Булгакову могла подсказать ария Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст» — в частности, строка «Сатана там правит бал… » Подтверждением этой гипотезы является один из ранних авторских вариантов, в котором среди гостей, прибывших на мероприятие, фигурировали «господин Гёте» и «господин Шарль Гуно» [].
Прилетевшая на бал Маргарита удивляется «невидимой, но бесконечной лестнице», которая умещается в обычной квартире. Встречающий её Коровьев поясняет, что «тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов».
С подобной фантасмагорией, по замечанию Георгия Лесскиса, героине предстоит столкнуться неоднократно: к примеру, на её вопрос о том, почему на балу слишком долго длится полночь, Воланд отвечает, что «праздничную полночь приятно немного и задержать» []. Рассказывая гостье о Воланде как о хозяине бала, Коровьев предлагает Маргарите принять на себя роль хозяйки, напоминая, что сама она является «прапрапраправнучкой одной из французских королев» XVI века.
Булгаковеды считают, что речь в данном случае идёт о Маргарите Наваррской или Маргарите Французской ; Маргарита Валуа не может рассматриваться как возможная родственница героини булгаковского романа, потому что «её немногочисленное потомство оборвалось уже в первом поколении».
Однако если оценивать роман только как художественное произведение, не «соотнося его с законами физического мира», то именно Маргарита Валуа ближе всех по духу возлюбленной Мастера []. На бал к Воланду один за другим приходят «умершие грешники», которым на одну ночь даровано «избавление от адских мук». Среди гостей, возникающих перед Маргаритой, — «черноволосый красавец во фраке».
Это алхимик и фальшивометчик господин Жак, за которым стоит реальное историческое лицо — французский промышленник Жак ле Кёр , обвинённый в отравлении возлюбленной Карла VII.
Следом появляется граф Роберт — Роберт Дадли , также имеющий репутацию убийцы []. В числе тех, кого Маргарите представляет Коровьев, — некая «маркиза, отравившая отца, двух братьев и двух сестёр из-за наследства» Маркиза де Бренвилье , госпожа Минкина Настасья Фёдоровна Минкина , император Рудольф Рудольф II и другие [].
Особняком стоит история двадцатилетней Фриды , задушившей рождённого вне брака ребёнка. С той поры в течение тридцати лет женщина каждое утро обнаруживает на своём столе платок «с синей каёмочкой» — орудие убийства. По мнению булгаковедов, сюжетная линия, связанная с этим персонажем, была взята Михаилом Афанасьевичем из научной работы психиатра Фореля , в которой рассказывалось о некой Фриде Келлер, совершившей аналогичное преступление.
Кроме того, поступок Фриды соотносится с деянием гётевской Гретхен, утопившей собственную дочь []. Когда по окончании бала Воланд, покорённый внутренним достоинством Маргариты «Садитесь, гордая женщина! Поступок Маргариты Николаевны, психологически, может быть, даже не совсем убедительный, необходим Булгакову для полноты её нравственного портрета как личности [].
Весной года Булгаков в течение нескольких дней читал «Мастера и Маргариту» близким друзьям — Виленкину , Файко , Маркову []. Получив от них отзывы, Михаил Афанасьевич приступил к доработке: он решил включить в произведение эпилог, а также эпизод, повествующий о приходе Левия Матвея к Воланду «Он… просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем» [].
По словам Мариэтты Чудаковой , при создании финальных страниц используется несколько иная «словесная ткань», чем в основной части романа: автор «развязывает узлы» [48] в каждой из сюжетных линий, однако сам выступает в роли стороннего наблюдателя, немного уставшего от долгого повествования [].
После разговора с Левием Матвеем мессир поручает Азазелло отправиться к Мастеру и Маргарите и «всё устроить». Подручный Воланда, появившись в их подвале, предлагает хозяевам выпить фалернского вина , благодаря которому «всё окрашивается в цвет крови». Как отмечают исследователи Ирина Белобровцева и Светлана Кульюс, в действительности это был напиток «золотистого цвета», однако автор изобразил уход героя и его возлюбленной с учётом «ритуалов приобщения к вечной жизни»: «Во имя сохранения целостности выстраиваемой модели, светлое фалернское вино писатель превращает в красное, цвета крови вино инициационных актов» [].
В тот момент, когда влюблённые делают по одному глотку, действие, по словам Георгия Лесскиса, «раздваивается»: герои умирают от отравления, сидя за общим столом, и одновременно смерть настигает Мастера в клинике профессора Стравинского, а Маргариту — в её особняке []. Для Игоря Сухих их уход сопоставим с трагической гибелью других литературных персонажей: «Они, как Ромео и Джульетта или герои Грина , умирают в один день и даже мгновение» [48].
Тема «вечного приюта», обретаемого автором романа о Понтии Пилате и его спутницей, судя по рукописям Булгакова, развивалась в течение нескольких лет: «Ты встретишь там Шуберта и светлые утра» [] , «Красные вишни будут усыпать ветви в саду… Свечи будут гореть, услышишь квартеты, яблоками будут пахнуть комнаты дома» []. В окончательной редакции вечный дом, в котором находят покой герои, — это венецианское окно , музыка Шуберта и виноградники [48].
Один из ключевых мотивов эпилога — муки памяти.
Они терзают бывшего поэта Бездомного, ставшего учёным Иваном Николаевичем Поныревым, который ежегодно во время весеннего полнолуния появляется на Патриарших прудах, сидит на «той самой скамейке», где велась беседа с Берлиозом, затем движется к арбатским переулкам [48].
Во время последнего разговора с Маргаритой Воланд упоминает о том, что «всё будет правильно, на этом построен мир». Этой фразой, по мнению булгаковедов, автор «завершает проблему нравственного оправдания миропорядка», в котором всё сбалансировано: добро существует рядом со злом, а наказание — с состраданием [].
Сам мессир в конце романа выглядит иным, чем в момент своего первого появления на Патриарших:. Воланд кажется утомлённым, уставшим от борьбы со злом на земле, от тяжести людских преступлений. Он в какой-то степени становится типологически похожим на лермонтовского Демона , каким он показан в финале поэмы, когда властитель мира, царь природы повержен, снова оказывается обречённым жить во мраке и не ведать ни света, ни любви [].
Обсуждение «Мастера и Маргариты» в советском литературном сообществе началось задолго до того, как роман был напечатан. По утверждению Абрама Вулиса, он оказался первым литературоведом, которому Елена Сергеевна Булгакова разрешила ознакомиться с рукописью [32] , представлявшей собой «маленький томик, забранный в коричневый коленкор » [].
Впечатление, возникшее после чтения, было, по признанию Абрама Зиновьевича, сродни «сумятице от всего непривычного, необычного, ослепительно прекрасного, комедийного, трагического, загадочного». Позже список негласных читателей расширился; из рук в руки начали передаваться «многостраничные выписки», сделанные Вулисом [].
Широкая общественность узнала о существовании неизданного булгаковского романа в году, когда Вениамин Каверин в справке к вышедшей «Жизни господина де Мольера» впервые публично упомянул про «Мастера и Маргариту», заметив, что об этом «нельзя молчать».
Слова Каверина, по замечанию Георгия Лесскиса , были для того времени «неожиданными и смелыми». Через четыре года произведение в сокращённом виде, с многочисленными купюрами и искажениями, было опубликовано в журнале «Москва» [30]. В предисловии, написанном Симоновым , говорилось, что отдельные страницы представляют собой «вершину булгаковской сатиры, и булгаковской фантастики , и булгаковской строго реалистической прозы»; в то же время Константин Михайлович заметил, что если бы не ранний уход автора, итоговый вариант мог бы выглядеть иначе: «Может быть, в романе были бы исправлены некоторые несовершенства, может быть, было бы додумано что-то, ещё не до конца додуманное или вычеркнуто что-то из того, что несёт на себе сейчас печать неумеренной, избыточной щедрости фантазии» [] [].
Выход «Мастера и Маргариты» стал заметным событием в литературной жизни страны: как писал Владимир Лакшин, журнал «Москва» с напечатанным романом «невозможно было достать никакой ценою», в различных изданиях прошли оживлённые дискуссии с участием критиков и рядовых читателей; при этом отдельные «профессора литературы» начали выражать недовольство ажиотажем вокруг вышедшего произведения:.
До сих пор Булгакову не находилось места в их монографиях и стабильных курсах литературного процесса, как несколько раньше не находилось в них места Есенину , Бабелю или Цветаевой : чем сложнее, непривычнее творчество писателя, тем больше с ним хлопот и неприятностей.
И они невозмутимо взялись объяснять читателю, что в нашей литературе есть и другие имена, есть более солидные и устойчивые репутации, так что Булгаков, обременённый многими противоречиями и предрассудками, заведомо уступает им как художник []. Их оппоненты, по словам Василия Новикова, «подходили к роману Булгакова с жёсткими требованиями установившихся норм социалистического реализма ».
Оживлённая дискуссия развернулась вокруг статьи Владимира Лакшина «Роман М. Автор, подробно анализируя отдельные главы и эпизоды, отметил, что судьба романа Мастера и история произведения Булгакова близки, а пророчество Воланда «Ваш роман вам принесёт ещё сюрпризы» относится и к той, и к другой книге []. В статье «Горят ли рукописи? Нет, уважаемый товарищ Лакшин, те мысли, которые вы вычитали в этих сценах романа, отнюдь не новы!
Ответом на эти претензии стали полемические заметки Владимира Лакшина «Рукописи не горят! В дискуссию включилась и « Литературная газета »: в неподписанной статье «Ответственность и авторитет критики» , 12 марта указывалось, что «М. Гус убедительно вскрывает ошибочность утверждений В.
Лакшина» []. При анализе «Мастера и Маргариты» исследователи обращают внимание на «определённую соразмерность» [] , заложенную в композицию романа. Он состоит из двух частей, в одной из которых различные сюжетные линии «тянутся» к Мастеру, в другой — к Маргарите []. Во второй части тональность меняется: в действие включается Маргарита, с появлением которой «авантюрная неопределённость» исчезает — теперь сюжет строится вокруг стремления героини найти возлюбленного [].
Свидетельством того, что структура «Мастера и Маргариты» была тщательно продумана автором, является чёткое распределение «пропорций» по двум половинам произведения: так, если первая часть изобилует вопросами, то во второй читатель получает ответы; в первой участвуют рассказчики, во второй — деятели.
Столь же чётко соотносятся между собой злодеяние и возмездие, расставание и встреча, казнь и воскресение []. В каждой из романных частей есть своя кульминация: в первой действие достигает наивысшего эмоционального напряжения в главе о сеансе чёрной магии; во второй — в сценах, повествующих о великом бале у Сатаны: «Два парада — убожества и злодейства — сцеплены общностью режиссёрского почерка» [].
О строгой симметрии произведения говорит и включение в каждую из частей двух отрывков из романа Мастера: в первой речь идёт о встрече Понтия Пилата с арестантом Иешуа глава 2 и казни на Лысой горе глава 16 ; во второй — о стремлении прокуратора наказать предателя глава 25 и смерти Иуды глава 26 []. Гармония и соразмерность создаются не только за счёт «парных штрихов», но и «через игру повторами»: «В белом плаще с кровавым подбоем… вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат» начало романа Мастера — «Так встретил рассвет… пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат» финал [].
В целом сюжет романа разворачивается параллельно с событиями Страстной седмицы со среды по субботу [] , но является пародией на них или даже противоположностью []. Так, Аннушка разливает масло в день, когда грешница возливает миро масло на ноги Иисуса.
Иван Бездомный один бегает со свечой по городу, когда верующие должны идти домой с зажжёнными лампадами [ нет в источнике ]. В Великий четверг москвичи собираются на сеанс чёрной магии во время, когда христиане должны особо строго поститься и усиленно молиться [ нет в источнике ].
В пятницу погребение Берлиоза без похищенной головы пародирует торжественный вынос Плащаницы. В субботу Маргарита купается в крови, когда обычно совершается крещение новообращённых [ нет в источнике ].
При этом обыватели оказываются совершенно беззащитны перед проделками Сатаны , а Воланд со спутниками чувствуют себя полными хозяевами положения. Исключение составляет эпизод, когда Азазелло, удаляясь из Москвы, не на шутку пугается машинально крестящейся кухарки. Несмотря на это, Воланд не может остаться на Пасху воскресенье в столице и покидает её [].
Для автора «Мастера и Маргариты» характерно глубокое проникновение в душу и судьбу каждого персонажа, знание даже самых мельчайших деталей его жизни и его мыслей. Автору «Мастера и Маргариты» присуще точное чувство быта, умение продуманно отбирать подробности. Мало найдётся других книг х годов, где присутствовало бы столько тщательно подобранных деталей времени [] — Оказавшись лицом к лицу с вторгающейся в их жизнь вечностью главы о Пилате и безразлично-жестоким всемирным злом Воланд и его свита , персонажам Булгакова и вместе с ними читателю удалось глубоко заглянуть в собственную душу, осознать её непростую диалектику [] Присутствие в романе инфернальных существ приводит к парадоксальному и стремительному развитию сюжета, позволяет автору выявить затаённые помыслы персонажей, подвергнуть сатирическому осмеянию тщательно скрываемые пороки и недостатки, высветить глубоко интимные стороны бытия.
Во взаимодействии с обычными персонажами романа Воланд и его свита создают интригующие комические ситуации, неоднозначно прочитываемые, исполненные глубокого смысла [] Участие в сюжете инфернальных сил помогает очень полно и многосторонне показать действительность, обнажить её абсурдную, загадочную, по-своему мистическую суть, выявить чудовищные аномалии.
Мелкие реалистические детали не затмеваются фантастически-гротесковыми происшествиями, а дают возможность читателю увидеть те или иные явления действительности, своего рода второй план. Советская действительность х годов представляет собой мир наоборот, в котором правилом является отклонение от нравственных норм, двуличие, восприятие самых худших пороков как добродетелей. Воланду и его свите почти некого совращать и ставить на путь порока. Реальная действительность полна абсурда, содержит явные отступления от здравого смысла и логики; здесь дьявольщина — уже не отдельные моменты жизни как в более ранних произведениях Булгакова: « Дьяволиаде », « Собачьем сердце », « Белой гвардии » , а её сущность [] Тем не менее реалистична главным образом первая часть романа: реализм в ней проявляется, несмотря на явную фантастику присутствия Сатаны в Москве и несмотря на повествование о двух эпохах, разделённых тысячелетиями.
Фантастические события происходят на фоне жестокой обыденной реальности, и даже свита Воланда изображена вполне конкретно, почти как обычные люди. Часть вторая же полностью фантастична, несмотря на присутствие отдельных реалистических сцен; в ней происходит отвлечённо справедливое, условное разрешение судеб — своего рода проекция личности и совершённых ею поступков в бесконечность.
В бесконечности встречаются наконец Иешуа и Пилат, уходит в вечность постоянный спутник Иешуа Левий Матвей, получает свою награду — покой и творчество — и навсегда соединяется с Маргаритой Мастер, но вечности нет для Берлиоза []. В «Мастере и Маргарите» получили продолжение и завершились важнейшие для Булгакова мотивы и стилистические искания: ироническое остранение обыденного присутствовавшее ещё в его фельетонах , сочетание фантастики и обыденности повесть « Роковые яйца », пьеса « Иван Васильевич » , сатирический гротеск повесть « Дьяволиада », пьеса « Бег » , конфликт творца и эпохи пьеса « Александр Пушкин », роман « Жизнь господина де Мольера ».
Эти стилистическая синтетичность и многопроблемность — причины того, что жанр «Мастера и Маргариты» определить трудно: роман- притча , роман- утопия , сатирический роман, исторический , приключенческий , философский — каждое из этих определений верно, но не полно [] В романе Булгакова присутствуют в том числе элементы детектива загадочная смерть Берлиоза, погоня Ивана Бездомного за незнакомцем , приключенческого и авантюрного романа стремительный темп первой части, фантастическое перемещение Стёпы Лиходеева в Ялту, появление Геллы в театре Варьете , сатирического произведения сюжетные линии, связанные с Никанором Ивановичем Босым и буфетчиком Соковым , философской работы размышления героев о выборе, истине, добре и зле [].
Художественные и стилистические приёмы, используемые автором, зависят от развиваемой темы. В московских главах беспощадные разоблачения самых сокровенных тайн персонажей, издевательское раскрытие интимных подробностей, устрашение, приводящее к обмороку, смертельному ужасу, сумасшествию, происходят в форме фарсовых выходок, буффонады , шутовства, «хохм», розыгрышей [] В московских главах романа использована карнавальная традиция , причём в очень резкой и обнажённой форме: для этих глав характерны раскованность и фамильярность, грубоватая откровенность, нарочитая приземлённость, кощунственность, бесстрашие перед любыми догмами, канонами, авторитетами, весёлое и задиристое осмеяние всего устоявшегося и абсолютного.
Комические, забавные ситуации в романе являются признаком интереса Булгакова к русскому ярмарочному балагану , народному петрушечному театру.
В поступках Воланда и его свиты воплощаются такие карнавальные категории, как увенчание-развенчание, эксцентричность, мезальянсы и — особенно — профанация [] Диалогам в московских главах присущи выдумка, изобретательность, остроумие; в диалогах Воланда и членов его свиты с другими персонажами часто встречаются забавные реплики, многозначные фразы, парадоксальные выводы и неожиданные умозаключения, комические перепады.
Большая разница в психологии собеседников, когда с одной стороны — обычный человек, а с другой — всезнающий, всеведающий, умеющий читать мысли собеседник, приводит к поразительному разбросу тем, комическим алогизмам , незавершённости диалогов [] Широко использует автор просторечие как средство сатирической экспрессии и в языке персонажей, и в языке повествователя, от лица которого ведётся рассказ [] Используются сопоставительные и сравнительные структуры в повествовании, построенные на комической основе; эпитеты , реализующие неодобрительное отношение к изображаемым явлениям; перелицовка и модернизация фразеологизмов в целях комической экспрессии; перефразирование канцелярско-бюрократических оборотов и пародирование газетных штампов и клише ; антропонимы , выполняющие экспрессивную комическую функцию «говорящие» фамилии — Лиходеев, Подложная; фамилии со сниженной стилистической окраской — Павианов, Пролежнев; и др.
Страницы романа о Понтии Пилате иные — их стиль нетороплив, прозрачен и важен, диалоги скупы и серьёзны, ремарки к ним отличаются сдержанностью; нет множества острых штрихов повседневности, мелких сатирических деталей в описании персонажей, но очень значима точность лаконичной детали. Присутствует множество малознакомых читателю древних слов без перевода, пояснений и примечаний, однако при этом совершенно понятных. Изображённый мир — очень зримый, несмотря на то что ни одно слово не пояснено.
За любой бытовой подробностью кроется глубина знаний автора о древней Иудее, однако эту глубину знаний он не обрушивает на читателя: она содержится лишь в подтексте [].
Столь же отличны от других главы, повествующие о любви Мастера и Маргариты: в этих главах преобладают лирические мотивы []. По замечанию Абрама Вулиса, булгаковский роман в определённые моменты напоминает произведения живописи:. Прежде всего он повёрнут ко мне живописью. Немногоцветными фресками по мотивам античности.
Изысканной простотой своей напоминающими « мирискусников »: Бенуа , Сомова , Сапунова. Изобразительная манера «Мастера» созвучна и театральным декорациям друзей Булгакова: В. Дмитриева , П. Вильямса []. Отдельного анализа у булгаковедов удостоился образ рассказчика, который меняется на протяжении всего романа. В сценах, где участвуют Коровьев и кот Бегемот, повествователь уподобляется действующим персонажам и напоминает «озорного пройдоху»; в главах о Пилате и Иешуа он предстаёт «взволнованным летописцем»; в эпизодах о МАССОЛИТе и «Грибоедове» выступает в роли «желчного визитёра» [].
Страдающий гемикранией Понтий Пилат в момент своего появления на балконе дворца Ирода Великого произносит: «О боги, боги, за что вы наказываете меня? Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами! Булгаковеды отмечают, что основным источником, повлиявшим на интонацию, структуру, поэтику «Мастера и Маргариты», является «вся жизнь».
Поэтому количество ассоциаций с произведениями художественной литературы, возникающих при чтении отдельных глав, сцен и эпизодов, приближается к «бесконечному числу» []. Тем не менее существуют книги, отсылка к которым подтверждается как ранними редакциями романа, так и высказываниями самого Булгакова.
С русской поэзией связан образ покоя, получаемого Мастером и Маргаритой в финале романа. Лидия Яновская, Игорь Сухих и другие литературоведы соотносят эту тему с пушкинскими строками «Пора, мой друг, пора! Вечно зеленеющие ветви, голос женщины, любимой и любящей «Беречь твой сон буду я» , и покой — не смерть, а сон, полный жизненных сил, вечное продолжение жизни… []. Во время разговора Берлиоза с Воландом на Патриарших мессир замечает, что «кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится».
Согласно наблюдениям Мирона Петровского , этот тезис напоминает рассуждения героя произведения Александра Куприна «Каждое желание» « Звезда Соломона » — тихого канцелярского служащего Ивана Степановича Цвета, внезапно получившего ключ, который позволяет управлять миром []. По мнению Петровского, «Мастер и Маргарита» и «Каждое желание» связаны между собой не только отдельными фразами и подробностями, но и целыми фабульными линиями — «их количество просто не оставляет места для случайности» [] [].
Сцена, показывающая совещание патологоанатома , прозектора и следователей возле останков руководителя писательского объединения, по своей « отстранённости » близка эпизоду из рассказа Льва Толстого « Три смерти »: с такой же отрешённой интонацией автор рассказывает о том, что «в тот же вечер больная уже была тело, и тело в гробу стояло в зале большого дома» [].
В письме, адресованном Константину Паустовскому , сестра Булгакова Надежда Афанасьевна Земская рассказывала, что любимым писателем её брата с гимназических лет был Гоголь []. Присутствие Николая Васильевича в «Мастере и Маргарите» ощущается повсеместно: так, помимо эпизода с Геллой и Варенухой, восходящего к «Вию», есть сцены, близкие к « Ночи перед Рождеством ». К примеру, история с председателем зрелищной комиссии Прохором Петровичем, неучтиво обошедшимся с появившимся в его кабинете Бегемотом «Вывести его вон, чтоб черти меня взяли» , сродни диалогу Вакулы с Пацюком: когда кузнец спрашивает, как найти дорогу к чёрту, то в ответ слышит «Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами» [].
В аналогичной ситуации оказывается и Маргарита, объявившая о готовности заложить душу дьяволу и моментально увидевшая рядом с собой Азазелло []. Иван Бездомный, знакомясь со своим соседом в клинике профессора Стравинского, интересуется: «Вы писатель?
По версии Мариэтты Чудаковой, использование Булгаковым слова «мастер» в данном контексте, идёт, возможно, от гоголевских размышлений в « Выбранных местах из переписки с друзьями »: «Нужно, чтобы в деле какого-либо мастерства полное его производство упиралось на главном мастере» []. Как рассказывал Владимир Лакшин, существует легенда, иллюстрирующая незримую связь Гоголя и Булгакова. Согласно ей, Михаил Афанасьевич, воспринимавший Николая Васильевича как учителя, однажды написал: «Укрой меня своей чугунной шинелью».
Спустя годы после смерти Булгакова его вдова, зайдя в гранильную мастерскую, увидела большой чёрный камень, изъятый с могилы Гоголя и имевший название « Голгофа ». Этот кусок гранита занял место на могиле автора «Мастера и Маргариты» [].
Существуют предположения о взаимосвязи между «Мастером и Маргаритой» и романом-поэмой «Запись неистребимая» русского и советского философа, писателя, переводчика Якова Голосовкера , который относил окончание работы над ним к — годам. Его рукописи дважды гибли в огне: в и годах.
В году был впервые издан «Сожжённый роман», который, как предполагается, представляет собой восстановленную Голосовкером сокращённую версию романа «Запись неистребимая» [] []. Высказывались предположения, что романы Булгакова и Голосовкера в какой-то мере повлияли друг на друга, а также что в их основе лежит какое-то общее произведение []. Помимо творчества Гоголя, роман также пересекается с « Фаустом » Гёте. При этом, по замечанию Владимира Яковлевича, булгаковский мессир отнюдь не родной брат Мефистофеля — Воланд «даёт пример куда большего благомыслия и благородства» [].
В Воланде явствен мотив деяния, протеста против рутины жизни, застоя, предрассудков. В своих московских похождениях он как бы осуществляет программу, какую задаёт Мефистофелю у Гёте господь бог в «Прологе на небесах»: «Человеческая деятельность усыпляется слишком легко. Безусловный покой часто делается людям дороже всего, а потому я охотно посылаю им в товарищи даже чертей, с тем, чтобы они подстрекали их и возбуждали» [].
Абрам Вулис назвал в числе авторов, повлиявших на стилистику «Мастера и Маргариты», Гофмана, у которого Булгаков мог позаимствовать «колорит, настроение, болевые точки читательского восприятия» [] , а также Бальзака с его «Прощённым Мельмотом». Герои этой новеллы — загадочный чужестранец, именующий себя Джоном Мельмотом, и кассир парижского банка Кастанье — соотносятся между собой так же, как мессир и персонажи московских эпизодов «Мастера и Маргариты»; подмостки театра Жимназ напоминают сцену театра Варьете; умение Мельмота читать чужие мысли и заглядывать в будущее также «получает внятный, почти членораздельный отзвук» в булгаковском романе [].
В сатирических эпизодах «Мастера и Маргариты» исследователи обнаруживают параллели с « Золотым телёнком » Ильфа и Петрова — это касается прежде всего коммунального быта, который в обоих романах представляет собой «исповедальню, пробный камень человеческих отношений». Разница между описанием «нехорошей квартиры» на Большой Садовой и изображением «Вороньей слободки» заключается в том, что авторы «Золотого телёнка» не видят в заявленной теме глобальной аномалии, тогда как у Булгакова «квартирный вопрос» с его повседневными проблемами возведён «в почтенную степень мирового зла» [].
Определённое сходство замечено и в описании учреждений. Так, Ильф и Петров много внимания уделяют «Геркулесу», в недрах которого зарождается идея создания клишированных изречений, тексты которых, пригодные на все случаи жизни, сочинил начальник конторы Полыхаев.
Так московские главы перекликаются с Пилатовым «что есть истина». Истиной в романе представлен роман Мастера. Угадавший истину становится или остаётся душевнобольным. Параллельно роману Мастера о Понтии Пилате существуют ложные тексты: поэма Ивана Бездомного и записи Левия Матвея, который якобы пишет то, чего не было и что впоследствии станет историческим Евангелием. Возможно, Булгаков подвергает сомнению евангельские истины.
Другая важнейшая проблема вечного жизненного поиска. Она воплощена в мотиве дороги в финальных сценах.
Отказавшись от поиска, Мастер не может претендовать на высшую награду свет. Лунный свет в повести — отражённый свет вечного движения к истине, которую нельзя постичь в историческом времени, а только в вечности.
Эта идея воплощена в образе Пилата, идущего с оказавшимся живым Иешуа по лунной дорожке. С Пилатом связана в романе ещё одна проблема — человеческих пороков.
Главным пороком Булгаков считает трусость. Это в некотором роде оправдание собственных компромиссов, сделок с совестью, на которые вынужден идти человек при любом режиме, особенно при новом советском.
Недаром разговор Пилата с Марком Крысобоем, который должен убить Иуду, напоминает разговор агентов тайной службы ГПУ, которые ни о чём не говорят прямо, понимают не слова, а мысли. Социальные проблемы связаны с сатирическими московскими главами. Поднимается проблема человеческой истории. Что она такое: игра дьявола, вмешательство потусторонних добрых сил? Насколько ход истории зависит от человека? Ещё одна проблема — поведение человеческой личности в конкретный исторический период. Можно ли в вихре исторических событий остаться человеком, сохранить здравый рассудок, личность и не идти на компромисс с совестью?
Москвичи обычные люди, но квартирный вопрос их испортил. Может ли трудный исторический период служить оправданием их поведения? Некоторые проблемы, как считается, зашифрованы в тексте.
Гоняющийся за свитой Воланда Бездомный посещает именно те места в Москве, где были разрушены церкви. Таким образом, поднимается проблема безбожия нового мира, в котором появилось место дьяволу и его свите, и проблема перерождения неприкаянного бездомного человека в нём. Новый Иван рождается, приняв крещение в Москве-реке. Так Булгаков связывает проблему морального падения человека, позволившую появиться на улицах Москвы сатане, с разрушением христианских святынь.
Роман опирается на известные в мировой литературе сюжеты: воплощение дьявола в мире людей, продажа души. Булгаков использует композиционный приём «текст в тексте» и соединяет в романе два хронотопа — московский и ершалаимский. Структурно они подобны. Каждый хронотоп разделён на три уровня.
Верхний уровень — московские площади — дворец Ирода и Храм. Средний уровень — арбатские переулки, где живут Мастер и Маргарита, - Нижний Город. Нижний уровень — берег Москвы-реки — Кедрон и Гефсимания. Самая высокая точка Москвы — Триумфальная площадь, где расположен театр Варьете. Атмосфера балагана, средневекового карнавала, где герои одеваются в чужую одежду, а потом оказываются голыми, как несчастные женщины в волшебном магазине, распространяется по всей Москве.
Именно Варьете становится местом бесовского шабаша с жертвоприношением конферансье, которому оторвали голову. Этой самой высокой точке в ершалаимских главах соответствует место распятия Иешуа. Благодаря параллельным хронотопам происходящие в Москве события приобретают оттенок балаганности и театральности. Соотносимы также по принципу уподобления два параллельных времени.
У событий в Москве и Ершалаиме подобны функции: они открывают новую культурную эпоху. Действие этих фабул соответствует 29 и г. Московская фабула соответствует трём суткам, а ершалаимская суткам. Три ершалаимские главы связаны с тремя событийными днями в Москве. В финале оба хронотопа сливаются, пространство и время перестают существовать, и действие продолжается в вечности.
В финале сливаются также три сюжетные линии: философская Понтий Пилат и Иешуа , любовная Мастер и Маргарита , сатирическая Воланд в Москве. Воланд — булгаковский сатана — не похож на сатану евангельского, воплощающего абсолютное зло. Имя героя, а также его двойственная сущность, заимствованы из «Фауста» Гёте.
Об этом свидетельствует эпиграф к роману, характеризующий Воланда как силу, которая вечно хочет зла и совершает благо. Этой фразой Гёте подчёркивал лукавство Мефистофеля, а Булгаков делает своего героя как бы противоположностью Бога, необходимой для мирового равновесия. Булгаков устами Воланда объясняет свою мысль с помощью яркого образа земли, которая не может существовать без теней.
