Германия в первой половине 19 века кратко
Здесь протекала деятельность влиятельного пропагандиста и теоретика классицизма Готшеда — Через все написанное Гердером о различных веках и народах красной нитью проходит главная мысль — развитие свободы в истории совершается с неотвратимой силой, несмотря на все препятствия и временные отступления. Антон фон Вернер. Винкельман Иоганн Иоахим Винкельман.
Наш видеоучебник полностью соответствует школьной программе, и подходит для подготовки к урокам. Теперь изучать историю Отечества ещё интереснее! Мастер-класс А. Каменского, д. Лекторий «Исторические субботы». Лекция М. Война, как выразился впоследствии один из деятелей Французской революции — Мирабо, стала своего рода индустрией для прусского агрессивного военизированного государства. В своей политике представители прусского абсолютизма применяли различные методы. Одни из них режим дворянской крепостнической диктатуры проводили совершенно открыто «палочными методами», не маскируя его какими-либо либеральными фразами или «реформами».
Представителем открытой военно-деспотической прусской системы был король Фридрих Вильгельм I — Скаредный в расходах на гражданское управление, Фридрих Вильгельм тратил громадные средства на армию. К концу его правленая прусская постоянная армия насчитывала 89 тыс. При сравнительно немногочисленном населении тогдашней Пруссии тыс. По существу все королевское управление сводилось при Фридрихе Вильгельме к выкачиванию из населения средств, которые в основном использовались для военных приготовлений.
Организованное Фридрихом Вильгельмом новое военно-финансовое централизованное управление самим своим названием «Высшее управление финансов, военных дел и доменов» говорило об этом. Это учреждение объединяло три ранее существовавших отдельных государственных ведомства: военное министерство, Управление королевскими имениями — доменами и Финансовую палату, ведавшую сбором прямых и косвенных налогов.
Стремясь увеличить доходы казны, Фридрих Вильгельм проводил покровительственную политику в отношении промышленности. Но это покровительство на практике выливалось в уродливые формы полицейской регламентации.
Король запрещал населению шить одежду из иностранных материалов и предписывал беспощадно уничтожать привозные ткани. По его приказанию на улицах Берлина полиция останавливала мужчин и женщин, одетых в привозные ткани, и тут же штрафовала их. Поощряя в интересах дворян, как поставщиков шерсти, развитие суконной промышленности, король намеренно ставил в худшие условия хлопчатобумажную промышленность, которую он считал «вредной» и «лишней».
По его приказанию королевские канцелярии изготовляли длиннейшие инструкции для мануфактуристов, полностью связывавшие их инициативу. О знаменитом Лейбнице король отзывался как о совершенно «бесполезном человеке», неспособном, по его мнению, даже хорошо «стоять на часах». Телесные наказания он применял всюду — в своей семье, по отношению к придворным, в канцеляриях, в штабах. Солдат, крепостных крестьян, мануфактурных рабочих, канцелярских служащих, школьников при нем пороли систематически и жестоко.
Телесное наказание почиталось единственной и наиболее надежной мерой общественного воспитания и исправления. Политика короля Фридриха II — внешне казалась совсем иной. Кронпринц был не в ладах с отцом. Одно время молодой Фридрих пытался даже бежать от отца за границу, но был задержан, посажен в крепость, и ему угрожал военный суд. Фридрих в молодости сочинял посредственные французские стихи и играл на флейте. То и другое служило предметом язвительных насмешек со стороны старого короля, так же как и увлечение сына французской литературой.
Кое-что Фридрих усвоил из идей французского Просвещения. Так, религиозное свободомыслие осталось характерной чертой Фридриха и в более поздние годы. Литературным языком Фридриха был французский язык. Фразеология французских просветителей порой чувствуется в стиле его правительственных указов и предписаний. Фридрих II постарался сблизиться с Вольтером. Глава французских просветителей одно время даже гостил у своего «друга-короля» в Потсдаме.
Однако влияние французского Просвещения на короля носило внешний, поверхностный характер. Он провел несколько куцых реформ, целью которых было устранить наиболее вопиющие недостатки в государственном управлении, вроде упорядочения деятельности финансовых и судебных органов, расширения начального образования в городских и сельских местностях в последних «под присмотром помещиков» , отмены некоторых средневековых законов в отношении религии терпимость к различным сектам. В остальном все в Пруссии оставалось по-старому.
Учитывая настроения дворянства, «король-философ» считал совершенно «несвоевременной» ликвидацию крепостного права на частновладельческих землях. Правда, он издавал законы против сгона помещиками крестьян с их наделов.
Однако такая политика «защиты крестьянства» была вызвана фискальными и еще более военными соображениями нужда правительства в рекрутах. Да и проводилась она прусскими властями более или менее последовательно только в Силезии, недавно завоеванной провинции, где правительству необходимо было укрепить свое влияние. Другие мероприятия Фридриха II носили на себе печать мелочно-бюрократической опеки и полицейского произвола. Так, была введена весьма придирчивая паспортная система и фактически запрещен выезд прусских подданных за границу; усилена цензура, особенно в отношении публицистических произведений.
Полицией производились аресты лиц, отзывавшихся непочтительно о правительстве. Покровительство писателям, ученым и философам — чем Фридрих II особенно похвалялся в первый период своего царствования — сменилось затем подозрительностью к представителям общественной мысли и прямой враждебностью к наиболее демократическим из них.
По его приказанию в Пруссии сооружались каналы и шоссейные дороги. В Берлине в г. Прусская промышленность охранялась высокими таможенными пошлинами на иностранные промышленные изделия.
Особенно поощряло правительство развитие суконной промышленности и оружейного производства в связи с военными нуждами. Мероприятия поощрительного характера проводились также и в отношении полотняной, шелковой, хлопчатобумажной, стекольной, писчебумажной и других отраслей промышленности. Мануфактуры и при Фридрихе II являлись по-прежнему объектом мелочной полицейско-бюрократической регламентации.
Порой в королевских приказах, относящихся к промышленности, открыто выступали феодально-крепостнические черты. Растущую потребность промышленности в рабочей силе правительство пыталось разрешить путем применения в мануфактурах принудительного труда бродяг, нищих и уголовных преступников, а также путем привлечения в страну иностранных ремесленников.
За вывоз шерсти за границу виновным купцам угрожала смертная казнь. Фридрих II запрещал применение в промышленности машин на том основании, что это будто бы неизбежно вызовет убыль населения. Но наиболее характерным для правления Фридриха II было дальнейшее развитие прусского милитаризма. При всех своих разногласиях с Фридрихом Вильгельмом Фридрих II был по существу таким же убежденным пруссаком-юнкером, поклонником «образцовой» прусской военной системы.
Как и его отец, он превыше всего ставил интересы армии. Нуждам армии должна была служить вся отечественная промышленность. На содержание армии шла подавляющая часть государственного бюджета.
Фридрих II имел уже в начале своего царствования непомерно возросшую по сравнению с размером территории и населения страны тысячную армию; в дальнейшем он удвоил ее численность. Опираясь на эту армию и используя имевшиеся в прусском казначействе денежные средства, накопленные при Фридрихе Вильгельме, Фридрих II в самом же начале своего царствования вступил с Австрией в войну, которая скоро превратилась в общеевропейскую.
Однако новые земельные приобретения Южные Нидерланды и Ломбардия сделали ее еще более сложным и пестрым по национальному составу государством. Несмотря на некоторые внешнеполитические успехи, международное положение Австрии оставалось весьма сложным.
После войны за Испанское наследство и Испания, во главе которой стали Бурбоны, оказалась в лагере ее врагов. В самой Германии Габсбургам завидовали крупные имперские князья, желавшие урвать куски из многочисленных наследственных земель Габсбургского дома. Вступление на австрийский престол в г. Среди претендентов на Австрийское наследство главным оказался молодой прусский король Фридрих II, который ни в какой степени родства, даже самой отдаленной, с Габсбургами не состоял.
Нападением Пруссии на Австрию открылась война за Австрийское наследство — Эта война, вызванная стремлением прусского дворянства обогатиться путем ограбления и подчинения соседней богатой австрийской провинции Силезии, носила со стороны Пруссии откровенно захватнический характер.
Запутанное внутреннее и международное положение Австрии, казалось, делало ее совершенно беззащитной против агрессии. Присоединение к Пруссии провинции, обладавшей сравнительно развитой промышленностью и плодородными землями, должно было «округлить» владения Пруссии на юго-востоке, усилить ее военно-промышленный потенциал и обеспечить ее гегемонию в Центральной Европе. Фридрих II действовал в расчете как на неподготовленность Австрии к войне, так и на обилие у нее врагов в Европе.
Прусский король без труда завладел в первый же год войны Силезией. В том же году союзные французская и баварская армии захватили Прагу. Однако далее положение Пруссии осложнилось. Используя поддержку венгерского дворянства, австрийское правительство выставило большие военные силы, в том числе прекрасную венгерскую конницу; австрийские войска перешли в контрнаступление. Теперь уже прусская армия стала терпеть неудачи. Война затягивалась.
Тогда Фридрих II, бросив своих союзников, поспешил в г. Через год, в г. В этой, так называемой второй силезской войне на стороне Австрии находились Англия, Сардинское королевство, Саксония и с г. Война велась не только в Европе, но и в Северной Америке и Индии, где решался спор о колониальном господстве между Англией и Францией.
По своему обыкновению, Фридрих II и на этот раз покинул союзников; в г. В войне за Австрийское наследство Фридрих II показал себя вероломным, неразборчивым в средствах политиком. Что касается военных событий, то «образцовая» прусская армия в этой войне одерживала победы, когда заставала противника врасплох, но в свою очередь сама терпела поражения от австрийских войск, когда те концентрировали против нее свои удары.
Усиление Пруссии после войны за Австрийское наследство вызвало опасения у французского двора. Франция решила теперь поддержать ослабленную Австрию. Англия, наоборот, стремилась к сближению с Пруссией и в г. Вскоре после этого Фридрих, действуя с обычным вероломством, внезапно напал на Саксонию бывшую теперь уже союзницей Австрии , с тем чтобы использовать ее территорию в качестве удобного плацдарма для вторжения во владения Габсбургов.
Так началась Семилетняя война — гг. Захватнические планы Фридриха II в этой войне носили явно нереальный характер. Он предполагал в дальнейшем «обменять» Саксонию на Чехию; на курляндский герцогский престол он рассчитывал посадить своего брата Генриха Гогенцоллерна; наконец, Фридрих мечтал поставить Польшу в полную вассальную зависимость от Пруссии.
Русское правительство имело основание видеть в прусском короле своего опаснейшего врага. В х годах против Пруссии организовалась новая сильная коалиция в составе Австрии, Франции, России, к которой в дальнейшем примкнули Швеция и Саксония. Фридриха II поддерживала одна Англия, предоставлявшая ему громадные субсидии.
Семилетняя война, происходившая, подобно предшествовавшей войне за Австрийское наследство, как в Европе, так и в колониях, шла с переменным успехом.
Используя недостаточную согласованность действий союзников и их взаимное недоверие, Фридрих II имел возможность наносить сильные удары отдельным своим противникам.
Так в ноябре г. В том же г. Летом следующего, г. Фридрих II сразился с русскими при Цорндорфе, но, несмотря на свое численное превосходство, не добился успеха.
В октябре г. Фридрих считал свое положение совершенно безнадежным. Он даже помышлял тогда о самоубийстве. Только несогласованность действий союзников, медлительность австрийского командования, недоверие французского и австрийского правительств к России дали возможность Фридриху II избежать полного разгрома.
Немалую роль сыграли в этом и щедрые военные субсидии, которые Англия выплачивала Фридриху II, как своему наемнику, отвлекавшему силы Франции от борьбы с Англией за колонии. Окончательно положение Фридриха II упрочилось в результате выхода России из войны.
После смерти императрицы Елизаветы ее преемник Петр III голштинский принц по отцу круто изменил прежний внешнеполитический курс. Горячий приверженец Фридриха II, он не только разорвал союз с Австрией и прекратил войну с Пруссией, но и предложил прусскому королю свою военную помощь. Таким образом, «старому Фрицу» как называли состарившегося Фридриха II удалось заключить почетный мир, оставивший в его руках захваченную им «жемчужину» — Силезскую провинцию. Последним приобретением Фридриха II был большой кусок польской территории, отошедший к Пруссии при первом разделе Польши в г.
Энгельс с гневом квалифицировал это событие как «вооруженный грабеж территории» Ф. Энгельс, Дебаты по польскому вопросу во Франкфурте, К. Оно являлось выражением буржуазной оппозиции против всех проявлений и пережитков феодализма в общественных отношениях, государственном строе и господствующей идеологии, тормозивших развитие капитализма.
XVIII столетие сами современники называли веком Просвещения французское Siecle des lumieres, немецкое Aufklarung , а передовые деятели культуры этого столетия получили название просветителей. Это название возникло вследствие их твердого убеждения во всемогуществе разума и распространяемого им света знаний, разгоняющего тьму невежества, заблуждений и предрассудков.
Стоит только «просветить умы» относительно нелепостей религии и несовершенства существующего общественного строя, стоит только показать людям путь к разумной организации жизни — и торжество идеального царства свободы, равенства, всеобщего счастья обеспечено.
В произведениях просветителей «все прежние формы общества и государства, все традиционные представления были признаны неразумными и отброшены, как старый хлам Теперь впервые взошло солнце, наступило царство разума, и с этих пор суеверие, несправедливость, привилегии и угнетение должны уступить место вечной истине, вечной справедливости, равенству, вытекающему из самой природы, и неотъемлемым правам человека» Ф.
Энгельс, Развитие социализма от утопии к науке, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, стр.
Энгельс, перу которого принадлежит приведенная характеристика, заканчивает ее указанием на то, что «великие мыслители XVIII века Их царство оказалось «всего лишь идеализированным царством буржуазии». Как ни ограничена позитивная часть работы просветителей, важно то, что ее критическая часть имела огромное прогрессивное значение. Борьба просветителей против феодально-абсолютистского строя, против церкви и других учреждений средневековья расчищала путь революционному перевороту, переходу к более высокой ступени общественной жизни.
Деятели Просвещения, просветители, были идеологами буржуазии, но буржуазии, выступавшей в то время во главе общества как класс революционный. Немецкое Просвещение, не столь самобытное, как английское, и гораздо менее влиятельное, чем французское, носило более ограниченный характер. Здесь сказались политическая раздробленность Германии, ее экономическая отсталость и вытекавшая отсюда крайняя слабость буржуазии.
Идеологи немецкого бюргерства предпочитали уходить от гнетущей действительности в заоблачные высоты философии, в область чистой теории, в эмоциональный мир музыки. В этот период Германия выдвинула ряд замечательных деятелей, которым принадлежит заслуга создания новой немецкой поэзии, философии, музыки. Философия Лейбница, стоящая у порога Просвещения, затрагивает самые глубокие вопросы науки. Винкельман создает новую теорию искусства.
Лессинг и Гердер выдвигают новое понимание истории. В учении Канта немецкая мысль вплотную подходит к диалектическому методу, хотя и отступает перед его революционными последствиями, чтобы вернуться в лоно метафизики.
Наконец, гениальные творения Баха и Генделя поднимают на необычайную высоту немецкую музыку. Новые веяния, враждебные окружающей действительности, вначале нашли свое выражение в религиозных движениях.
В Германии, где Реформация, сделав протестантских князей главами церкви, привела к худшему виду религиозного деспотизма, сформировалась целая армия богословов и добровольных доносчиков, занимавшихся преследованием инакомыслящих.
Почти всем выдающимся немецким ученым приходилось оправдываться от обвинений в свободомыслии. Знаменитый философ, «учитель Германии» Христиан Вольф в г. Протест против обскурантизма принял форму религиозного брожения. В конце XVII в. Готфрид Арнольд — и другие более смелые умы среди пиетистов стояли уже в сущности на позициях деизма — рационалистической религии, отвергавшей вместе с христианской обрядностью и учение о божественном откровении.
Арнольд в своей «Непартийной истории церквей и еретиков» призывал к веротерпимости. Еще дальше в этом вопросе пошел его ученик Иоганн Конрад Диппель — , врач и алхимик, страстный борец против церковной ортодоксии, провозгласивший братский союз людей всех вероучений на почве общей «естественной морали».
Постепенно пиетизм выродился в мистико-аскетическую секту, выдвигавшую на первый план идеи смирения, отказа от своей личности. Уже при Фридрихе Вильгельме I он стал реакционным, проявляя свою активность главным образом в борьбе с Просвещением.
Политическое размежевание церквей было одним из ярких проявлений раздробленности Германии после Тридцатилетней войны. Неудивительно, что великий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц — , отыскивая пути к преодолению этой раздробленности, обратился к церковной проблеме.
Будучи в сущности безразличен к религии, он ограничился поисками удобной дипломатической формулы, пригодной для примирения различных вероисповеданий и стоящих за ними государств. Однако роль Лейбница в истории культуры определяется не подобными проектами, а его философскими, математическими и историческими трудами. Философия Лейбница является одним из направлений объективного идеализма, но в ней имеются элементы диалектики, в частности понимание неразрывной связи материи и движения, единичного и всеобщего.
Отвергнув механический материализм Гоббса и Спинозы, Лейбниц пытался создать динамическую теорию мироздания, поставив на место атома, находящегося в состоянии механического движения, простейшую деятельную субстанцию — монаду. Все в мире есть результат самодеятельности, а не внешнего воздействия.
Вследствие деятельности монад, образующих лестницу существ — от низшего к высшему, — возникает гармония. Основой этой гармония является принцип непрерывности, существование множества бесконечно малых переходов, исчерпывающих все пределы, грани, твердые различия.
С этим положением связано великое научное открытие Лейбница, сделанное им независимо от Ньютона, — дифференциальное исчисление. В основе монадологии Лейбница лежит идеалистическое представление о постепенном восхождении от более темного к более ясному проявлению всеобщего духовного начала.
Вся самодеятельность монад сводится в сущности к процессу мышления. Система Лейбница ведет к оправданию существующего порядка со всем его злом, насилием и неправдой. Учение о «предустановленной гармонии» означает в сущности признание того, что все в мире хорошо и разумно. Таким образом, идеализм Лейбница приводит к примирению с действительностью, к оправданию социальной пассивности.
Философские взгляды Лейбница были приведены в систему его учеником Христианом Вольфом — Вольф придал им более резко выраженный рационалистический характер, рассмотрел самые различные области человеческой мысли и знания с позиций «логически оперирующего разума» и дал — впервые после Фрэнсиса Бэкона — новую, более соответствующую уровню знаний XVIII в. Значение Вольфа специально для Германии состоит еще в том, что он создал немецкую философскую терминологию, воспринятую Кантом и последующими мыслителями.
Философская система Вольфа — ясная, трезвая, рассудочная и при всем том чрезвычайно плоская — получила широкое распространение не только в Германии, но и во всей Европе. На раннем этапе Просвещения эта система удовлетворяла потребность поднимающегося класса — буржуазии в разумном объяснении всего существующего; отсюда необычайный успех Вольфа.
Материализм и атеизм не имели в Германии таких выдающихся защитников, как в более передовых странах — Англии, Франции и Голландии.
Еще в х годах предшествующего столетия лиценциат богословия Маттиас Кнутсен, утверждавший, будто в одном Иенском университете у него до последователей, был обвинен в распространении «богопротивных и бунтовщических грамот». Не признавая никакого авторитета, кроме разума и совести, Кнутсен утверждал, что не существует ни бога, ни дьявола. Единственный ад, которого следует бояться, — это зло, которое люди причиняют себе подобным. Имя Спинозы было в Германии запретным, но среди небольшого образованного слоя он пользовался тайным сочувствием.
Один из друзей Спинозы — саксонский ученый фон Чирнгаузен — в слегка завуалированной форме изложил систему этого «князя атеистов». Благодаря экономическим и культурным связям с Голландией влияние Спинозы в Германии стало как бы постоянным фактором.
Материалистические тенденции особенно сильно выражены в труде Теодора Людвига Лау — «Философские размышления о боге, мире и человеке». Материя, доказывает он, вечна, как и движение. Физиологически человек является машиной, состоящей из тонкой материи. Душа материальна; смерть есть только прекращение движения в душе и теле, их распад на атомы.
Познание коренится в нашем чувственном опыте. Столь же радикальны общественные взгляды Лау. Во всем мире положение граждан и подданных тяжело». Спустя 70 лет после «богопротивных грамот» Кнутсена, другой представитель плебейской линии в немецком Просвещении — Иоганн Христиан Эдельман — с уважением обратился к его памяти.
Сын бедного музыканта, Эдельман всю жизнь провел в нужде и скитаниях. Сначала он склонялся к пиетизму. Познакомившись с произведениями Спинозы, Эдельман стал его горячим приверженцем. Написанное им по требованию церковных властей изложение взглядов заключает в себе ряд материалистических положений, замаскированных под пантеизм.
Эдельман примыкал к Спинозе и в исторической критике библии.
Представители этого течения принадлежали к дворянству и высшему чиновничеству или же к плебейским элементам, как Кнутсен и Эдельман. Бюргерство оставалось глубоко религиозным или довольствовалось «естественной теологией» Вольфа. Этими объясняется, что германские материалисты и атеисты в своей борьбе за передовые идеи часто вынуждены были для воздействия на бюргерство пользоваться богословским материалом и применять богословскую терминологию. Крупнейшие же деятели немецкой культуры предпочитали вообще не затрагивать богословских проблем.
Здесь протекала деятельность влиятельного пропагандиста и теоретика классицизма Готшеда — Ученик Вольфа в области философии, Готшед восставал «во имя разума» против средневековой фантастики; его бесспорной заслугой является борьба за ясный и правильный немецкий язык, за восстановление прямой связи театра с литературой, за поднятие немецкого театра на уровень европейского театра того времени.
В этом отношении Готшед — непосредственный предшественник Лессинга. Но Готшед насаждал преклонение перед французским классицизмом, выдвигал требования «хорошего тона» и верноподданнической угодливости перед государями. Все это вызывала в х годах растущий протест со стороны пробуждающегося национального и классового самосознания немецкого бюргерства.
С Готшедом вступили в ожесточенную литературную полемику цюрихские профессора Бодмер и Брейтингер «швейцарцы» , которые противопоставляли его сухому классицизму право поэта на поэтическую фантазию и, опираясь на авторитет Мильтона, защищали обращение поэтов к религиозным сюжетам, к изображению природы и свободных чувств.
Из этой полемики победителями вышли «швейцарцы». Их идеи получили дальнейшее развитие в сентиментализме, представлявшем собою повсюду род оппозиции по отношению к официальной культуре абсолютизма.
В Германии эта оппозиция еще усиливалась оскорбленным чувством национального достоинства, поскольку придворная культура в мелких немецких государствах выражалась в рабском копировании иностранных образцов.
Крупнейшим представителем сентиментального направления в Германии был Клопшток — , который в своей «Мессиаде» пытался вслед за поэтом Английской революции Мильтоном создать героическую эпопею на основе христианской мифологии.
Богатством языка и силой поэтического воображения Клопшток сначала вызвал энтузиазм; его поэзию сравнивали с музыкой Баха и Генделя. Но скоро недостатки «Мессиады» — отсутствие действия, обилие риторики, монотонный характер лирических отступлений — лишили ее способности оказывать влияние на читателя.
Зато оды Клопштока, в которых воспеваются любовь к родине и любовь к женщине, явились настоящим откровением. В его политической поэзии выделяется знаменитое стихотворение «Они, а не мы», в котором он приветствует Французскую революцию. Правда, в период якобинской диктатуры он отрекся от революции в стихотворении «Моя ошибка» , но это характерно почти для всей немецкой интеллигенции х годов.
Другое направление, стремившееся преодолеть классицизм Готшеда, представлено поэзией пастушеской простоты и идиллических радостей любви в духе Анакреона. На этом общем фоне выделяется значительная фигура Виланда — , «немецкого Вольтера», которого он действительно напоминает изяществом стиля, остроумием, смелыми выпадами против официального лицемерия и некоторыми другими чертами таланта.
Но в его философском романе «Агатон» есть и специфический немецкий элемент — изображение страдающей, стремящейся к моральному совершенству «прекрасной души», а в его сатирическом романе — «Абдеритяне» имеются реалистические жанровые сценки из жизни немецкого мещанства. В области изобразительных искусств еще сильнее, чем в литературе, зависимость мастеров от покровительства князей обусловила господство вычурности и подражание французским образцам.
Но замысловатый стиль рококо, который во Франции применялся только для внутренней отделки здания, приобрел самостоятельное значение в строительной деятельности дрезденского архитектора Матеуса Пепельманна — - создателя знаменитого дворцового ансамбля Цвингер в Дрездене — и вюрцбургского мастера Бальтазара Неймана — Присущее эпохе абсолютной монархии стремление к тяжеловесному величию нашло свое выражение в творчестве Андреаса Шлютера — : он закончил и отделал здание арсенала в Берлине; по его проекту строился там же королевский дворец.
Он известен и как скульптор конная статуя «великого курфюрста». Что касается живописи, то сколько-нибудь значительные произведения создаются только с середины XVIII в. Международную известность приобрел А. Менгс — , «Рафаэль Германии», художник и теоретик, проводивший в изобразительном искусстве идеи французского классицизма.
Под влиянием просветительских идей сложилось также реалистическое творчество портретистов Антона Графа — и Иоганна Фридриха Тишбейна — Очень широко известен, наконец, замечательный мастер графики, поляк по происхождению, Даниил Ходовецкий — , который рисовал жанровые сцены, насыщенные моральной тенденцией, а также дал ряд замечательных иллюстраций к произведениям Лессинга, Гёте и Шиллера.
Развитие немецкой музыки тесно связано с Реформацией. Пение духовных гимнов играло большую роль в богослужении ранних протестантских общин. Эти меры лишали бизнес самостоятельности в установлении цен на все виды товаров. Преобразования первых лет национал-социалистической диктатуры привели к созданию экономической модели, для определения которой как нельзя лучше подходит марксистский термин «государственно-монополистический капитализм».
В Третьем Рейхе привычная мобилизационная связка «государство — крупный капитал» дополнилась идеологическим содержанием: только вовлечённые в орбиту нацистской партии крупные промышленники Фриц Тиссен, Роберт Бош, Густав Крупп, Альберт Фёглер и прочие участвовали в управлении экономикой и получали привилегии.
После принятия «Четырёхлетнего плана» г. Всеобъемлющий государственный диктат и контроль во всех сферах экономики, будь то ценообразование, внешняя торговля или конкуренция, насильственная унификация всех хозяйственных сфер и многократно разросшийся бюрократический аппарат поставили малое и среднее предпринимательство в угнетённое положение, но крупные корпорации весьма успешно встроились в новую систему — в первую очередь те, которые служили целям перевооружения.
Решением задач возрождения экономики и борьбы с безработицей занимался «финансовый волшебник» [26] Ялмар Шахт. В условиях глубокого экономического кризиса никакие доступные источники не могли обеспечить адекватное финансирование мер по созданию рабочих мест, а тем более амбициозных программ перевооружения вермахта, которые оценивались в десятки миллиардов рейхсмарок.
Летом г. Исполнители военных заказов охотно принимали эти векселя в качестве оплаты, поскольку поручителем фактически выступал Рейх. По-прежнему остро стояла проблема германского экспорта: в г. Не желая прибегать к девальвации рейхсмарки, осенью г.
Шахт приступил к реализации «нового плана» [29] , призванного ужесточить контроль над внешней торговлей и решить проблему острого дефицита валюты, что стало первым шагом к попытке самообеспечения экономики.
Были учреждены специальные контролирующие и проверяющие органы: первые регулировали импорт и ограничивали отток валюты, вторые симметрично стимулировали и контролировали экспорт.
Все эти агентства интегрированы в систему отраслевых объединений, увеличилось число клиринговых соглашений. В результате с по гг. Теперь же Шахт одобрил масштабный пакет стоимостью 1 млрд рейхсмарок, которые предназначались для создания рабочих мест в сфере жилищного и дорожного строительства, мелиорации, строительства мостов и пригородных поселений, обеспечения населения газом, водой и электричеством.
Помимо дотаций закон предполагал существенные налоговые послабления, а также предоставление «брачных ссуд» молодым парам в случае, если женщина отказывалась от профессиональной деятельности. В сентябре г. Кроме того, летом г. Трудовая служба решала сразу две задачи: снижала уровень безработицы и готовила будущих военнослужащих, прошедших школу национал-социалистического воспитания. В некоторых отраслях уже в г. Однако количественные успехи политики отнюдь не компенсировали её качественных особенностей: рост занятости обеспечивался главным образом за счёт развития отраслей, на которые опиралась программа перевооружения, конъюнктурные программы предполагали использование интенсивного ручного труда вместо модернизации, что противоречило идее развития Рейха как самодостаточного индустриального государства.
В мае г. Говоря о заслугах Гитлера в преодолении экономического кризиса, неизменно вспоминают масштабные инфраструктурные проекты. Действительно, наиболее крупные государственные инвестиции были направлены в транспортную сферу 1,68 млрд рейхсмарок , жилищное строительство 1,24 млрд и возведение общественных зданий 1 млрд. Главным достижением в этой области считается строительство немецкого автобана, ставшего символом возрождения и главным источником рабочих мест.
Однако на деле там единовременно были заняты всего тысяч человек; и идея его создания, и проект появились ещё в Веймарской республике, задолго до того, как Гитлер присвоил эту заслугу себе. В успехах нацистской Германии большую роль всегда играла умелая мифологизация, подтасовка и инсценировка, и здесь нужно отдать должное непревзойдённому уровню пропаганды Рейха, неизменно работавшей в тандеме с его репрессивной машиной.
Уместно ограничить анализ антикризисных мер г. Но что же было действительно достигнуто за первые годы после захвата власти? Чтобы объективно ответить на этот вопрос, нужно учесть несколько обстоятельств.
Во-первых, к моменту прихода национал-социалистов к власти Германия уже прошла низшую точку кризиса, и такая индустриально развитая страна вскоре так или иначе начала бы восстанавливаться на фоне повышательной стадии конъюнктуры.
Во-вторых, Гитлер использовал несколько готовых конъюнктурных программ, разработанных его предшественниками — фон Папеном и Шлейхером, в том числе программу восстановления занятости. В-третьих, достигнутые показатели не были такими уж поразительными: индекс промышленного производства в г. Победа над безработицей тоже не была столь однозначной: масштабная кампания первых лет служила главным образом легитимации режима, но на деле создание рабочих мест подчинялось главной цели — перевооружению, поэтому безработица гораздо быстрее и заметнее снижалась там, где располагались предприятия тяжёлой индустрии.
То же можно сказать об инфраструктурных проектах: основное финансирование направлялось на сооружение стратегических объектов. В условиях строгого регулирования внешней торговли приоритет отдавался импорту сырья для отраслей, связанных с вооружением, ввоз сырья и готовой продукции для производства потребительских товаров резко сократился, как, впрочем, и само производство, которое уже не могло удовлетворить возросший потребительский спрос.
Тотальное регулирование экономики, следовавшее политическим интересам NSDAP , породило целый ряд дисбалансов: структура экономики и рынок труда были подчинены целям милитаризации, проекты, связанные с синтезированием топлива и материалов в условиях импортозамещения, финансировались вне зависимости от их рентабельности, перевооружение осуществлялось в долг, политика автаркии провалилась, и единственным путём дальнейшего развития экономики стала зарубежная экспансия и захват ресурсов.
Кроме того, трансформация социально-экономической модели, повсеместная картелизация и создание тяжеловесного и неэффективного бюрократического аппарата стали губительными для малого и среднего бизнеса. Частичное восстановление хозяйственных показателей на фоне установления национал-социалистической диктатуры, уничтожения демократических институтов, милитаризации экономики и радикализации политики и общества, приведших к развязыванию бесчеловечной войны и многомиллионным жертвам, с трудом можно назвать «выходом из кризиса».
Внутри этого восстановления уже зрело новое, куда более масштабное разрушение, которое, как оказалось, было необходимо Германии для осознанного завершения либеральной трансформации — как политической, так и экономической.
На этапе Веймарской республики страна оказалась не готова к такому переходу, и Великая депрессия стала триггером, запустившим механизм его отторжения. Wie die Hyperinflation zum deutschen Trauma wurde, Ялмар Шахт занимал пост президента Рейхсбанка, с по гг.
Das Bundesarchiv. Группу возглавлял предприниматель Вильгельм Кепплер, в неё входило около двадцати банкиров, крупных аграриев, предпринимателей.
Februar DOI Protest meeting in Berlin, DOI: Наталия Супян Кандидат экономических наук, заместитель руководителя департамента мировой экономики, доцент факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
Трудный путь к дирижизму. Франция позже других стран столкнулась с Великой депрессией, но справиться с ней не могла на протяжении почти целого десятилетия.
